М. Кривченко, М. Шабалин. СНЕГА И СОЛНЦЕ ГОРНОГО АЛТАЯ

Ветер странствий, 22, 1987 г.

Давно родилась в турклубе Московского авиационного института мечта о походе по Центральному Алтаю. Больше года готовился маршрут пятой категории сложности по трем его хребтам - Южно-Чуйским, Северо Чуйским и Катунским белкам. Тренировки, подготовка снаряжения, маршрута. И вот наконец в марте 1983 г. улетаем. Вечером в Москве, ночью пересадка в Барнауле, а рано утром самолет местной авиалинии садится на землю Чуйской котловины у села Кош-Агач. Полупустыня. Сухая, смерзшаяся земля чуть при порошена снегом, вдали хребты Горного Алтая. На первый взгляд безжизненное, богом забытое место, о чем говорит и название Кош-Агач (╚одинокое дерево╩). Однако село оказывается вполне современным - с гостиницей, телеграфом, магазинами, прочими благами цивилизали. Но как тут холодно! Еще два с половиной часа назад, в Барнауле, было -6°, здесь же ртутный столбик падает до отметки -42°. Хотя это, конечно, мелочи. Главное ≈ мы уходим в горы. На попутках, перепробовав все виды местного транспорта, добираемся на вторые сутки до фермы в устье реки Джело. Дальше единственный транспорт ≈ собственные ноги. Идем, молчим. В рюкзаках по 30 кг плюс ╚Бескиды╩.  Жизнерадостное настроение, не покидавшее нас на подъездах, улетучивается с каждым шагом. Пейзаж тоже удручающий ≈ голо, кругом ни кустика, снега нет и в помине. Но вот мы сворачиваем с Джело в небольшую долину правого притока. Здесь уже настоящий снег. Наконец то можно надеть лыжи. В шесть часов вечера, когда силы, казалось, полностью иссякли, встаем на ночевку под взлетом перевала Карагем. Первый ходовой день всегда достается тяжело. Люди измотаны, раздражены, но не даем друг другу расслабиться, пока не заканчиваем стенку вокруг палатки. Вечерний замер температуры радует: на термометре -25°, ╚потеплело╩! В этих местах наблюдается температурная инверсия, с высотой повышается и температура воздуха. Нет в зимнем походе лучшего лекарства, чем горячая пища и хороший сон. Наутро мы опять полны сил, энергии и уже через 45 минут после выхода любуемся открывшейся с перевала Карагем панорамой Чуйских белков. Снежные отроги громоздятся один на другой до самого гориюнта. Склоны изрезаны синими тенями кулуаров. Выступы контрфорсов чернеют на фоне блестящею в утреннем свете снежного покрова. Вид на Джело совсем иной ≈ за холмами предгорьев тянется пустынная равнина, и где- то у самого краешка неба подернута дымкой Чуйская котловина. С выходом на русло реки Иолдо темп резко снижается. Перекристаллизовавшийся снег осыпается под лыжами, и впередиидущий буквально утопает в нем. Началась изнурительная тролежка по 50 шагов. Вчера не было снега - плохо, сегодня много снега ≈ опять плохо. Золотая середина обнаружилась совершенно неожиданно в виде полузанесенной лыжни какой-то группы. Это событие незамедлительно отразилось на восприятии окружающего ландшафта. На тропежке было не до красот. Главное ≈ выдержать темп и не забывать о выборе оптимальною пуги среди моренных гряд. Совсем другое дело - лыжня, даже полузанесенная. Спуск по ней превращается в удовольствие, голова свободна от поисков пути, можно предаться изучению особенностей рельефа. Долина Иолдо безжизненна и однообразна, вокруг только фирновые поля и скалы. Моренные валы на дне долины ограждены частоколом бесснежных пиков, и ни намека на растительность. Но вот ущелье сужается, река круто уходит вниз - начинается первый на маршруте каньон. Потом, через несколько дней, мы поняли, что по алтайским масштабам это всего лишь каньончик, но на первый раз хватило впечатлении и в нем. Глубокий снег в начале каньона сменился наледью с зеркальной поверхностью от стенки до стенки. Испробовав различные способы передвижения, после серии падений пришли к выводу, что лучше в таких местах не полениться надеть ╚кошки╩. Это будет если и не быстрее, то, несомненно, безопаснее. Выйдя из каньона, увидели первые одинокие кедры с пушистой темной хвоей. С ними в долине сразу стало уютней. Мирное созерцание природы было прервано исчезновением лыжни. Она уходила прямо в воду. В среднем течении Иолдо долина широкая, и уже в конце февраля река почти полностью освобождается ото льда на протяжении нескольких километров. Приходится продираться сквозь прибрежные кустарники, утопая в снегу. Лыжи путаются в ветках, но без лыж идти вообще невозможно, поэтому выходим на русло, как только на нем появляется лед. Перед впадением реки Атбажи Иолдо опять входит в каньон, который тянется вплоть до Карагема. Каньон узкий, глубокий, высота отдельных скальных прижимов доходит до 40 м идем как по дну гшантского колодца. Солнца не видно, снега ╚по уши╩, валуны, поваленные деревья постоянно преграждают путь. Снова выручает старая лыжня, и в полдень мы уже на Карагемской поляне. Поляна заполнена солнцем, искрящимся снегом, вокруг ≈ густой хвойный лес. Оставлена заброска, теперь в рюкзаках всего по 17 кг, и это согревает нас морально. Известно, что Алтай отличается разнообразием природных условий, в нем не составляет труда выбрать маршрут, содержащий практически полный набор препятствий, встречающихся в лыжных походах. Наиболее характерна в этом отношении долина Кара-Айры. В 100 м выше устья реки начинается семикилометровый каньон, по правому берегу ≈ прижим. Река открыта, прохода нет, мостов тоже. Перед каньоном перебрасываем через реку два бревна на левый берег. Он крутой, сильно заросший. Пробовали идти без лыж - плохо, на лыжах еще хуже. Делать нечего, идем пешком. И без того медленный темп тормозят завалы из деревьев и валунов. Пробираемся ╚свободным лазаньем╩. Река в каньоне подо льдом, но постоянно всщечаются наледи с водой и полыньи, так что за короткое время бахилы превращаются в ледяные сапоги. Лед к тому же не крепкий. Встаешь на него ногой, снег оседает, трещит ледяная корка, и ногу затягивает под лед стремительной водой. Потому шаг становится неуверенным, и тревожное чувство опасности холодит сердце на протяжении всех 7 км. За каньоном надеваем лыжи, но тут опять наледи с водой. После двух попыток очистить лыжи отказываемся от этого пустого занятия. Меняем тактику ≈ стараемся идти по воде или по льду, обходя снежные участки. Скольжение на лыжах по воде исключительное. Плохо только то, что вода на них быстро замерзает, и лыжи тяжелеют с каждым шагом. Второй каньон лучше первого только тем, что короче. Но снега здесь гораздо больше, и приходится то снимать, то надевать лыжи. Через 500 м после второго каньона ≈ третий, и опять та же история с лыжами. Каньон заканчивается двумя большими крутыми наледями ≈ каскадами, зажатыми в скальных стенках. Приходится надеть ╚кошки╩. Вот уж поистине разнообразие естественных препятствий!
Только к концу второго дня подъема по Кара-Айры, уже в сумерках, подходим к перевалу Талдуринскому. Ставим лагерь по законам горной тактики ≈ под перевальным взлетом. Здесь нам предстоит пройти связку из трех перевалов: Талдуринский + Химик + Переметный. Первый и последний часто преодолеваются и зимой и летом, сведений по ним более чем достаточно, а вот Химик нужно еще найти. Он пройден один раз летом горьковскими туристами в обратном направлении, а фотографий перевала с нашей стороны найти не удалось. Единственная информация: горьковчане спускались на ледник Талдуринский по осыпному склону. Но осыпь была летом, сейчас это плохой ориентир. В шатре за кружкой горячего чая долго не смолкает обсуждение возможных вариантов завтрашнего дня.
С утра, пока солнце не осветило склон и не раскис снег, начинаем подъем. Ноги надежно стоят на снежных ступенях, ╚кошки╩ на фирне держат прекрасно, лишь перед самым выходом на скалы приходится достать веревку из рюкзака. И вот мы на остром гребне Талдуринской ограды. Всех мучает вопрос: где же Химик? Поворотный гребень, в котором по описанию находится этот перевал, целиком с Талдуринского не просматривается. На видимом участке есть слабовыраженное понижение с осыпным спуском, но Химик ли это? Решаем провести разведку. На обзорной вершине метров на триста выше Талдуринского удается привязать летнюю фотографию Химика со стороны предстоящего спуска к характерным точкам рельефа. Оказывается, слабовыраженное понижение и есть седловина Химика. Путь подъема на нее совсем не радует: около 400 м 30-градусного конгломерата да мелкой осыпи и совсем нет снега. Зимой смерзшийся конгломерат с сыпухой ≈ не подарок! Принимаем решение, оказавшееся впоследствии оптимальным: выйти с Талдуринского на Химик траверсом гребня через узловую вершину 3750 м. Настроение у всех поднимается: траверс ≈ это не скучная сыпуха, это красиво, увлекательно, безопасно. А какой обзор открывается с вершины! Горы как бы уменьшились в размерах, вокруг, куда ни кинешь взгляд, сплошное море заснеженных хребтов, и только величественный пик Иикту выделяется треугольной пирамидой.
Вторая часть траверса еще более интересна. Гребень здесь суживается местами до полуметра, обрываясь вертикалями к Малому Талдуринскому леднику. Тут уже не до обзора. Разрушенные скалы сменяет снег. Обогнув небольшой карниз, выходим на широкую седловину Химика.
Со спуском хуже ≈ он не просматривается, но, судя по летней фотографии, прямо под седловиной ≈ ледопад. Тоже очень красивый, но на сегодня нам уже достаточно эмоций, и мы уходим вправо. Здесь крутой снежно-ледовый склон, судя по той же фотографии, перерезан бергшрундом. Сейчас от бергшрунда не видно даже следа ≈ все под снегом. На всякий случай вешаем на ледорубе веревку, и, как выясняется, не зря ≈ первый же участник, лихо начав спуск, метров через тридцать скрывается из глаз. Значит, бергшрунд действительно есть. К счастью, он оказался неглубоким, и для нас это приключение закончилось лишь легким потрясением. Наконец все внизу, надеваем лыжи и быстро скатываемся по Малому Талдуринскому леднику к широкому понижению в хребте. Здесь ледник обрывается в долину реки Атбажи ледопадом ≈ это и есть перевал Переметный. На перегибе глыбы зеленоватого льда оживляются отсветами заходящего солнца.
День оказался насыщенным. Усталость все больше дает о себе знать. Снежные склоны, осыпи, однообразие голых хребтов начинают раздражать, и мы торопимся к лесу. Лагерь ставим уже в сумерках. Небольшая поляна на берегу реки, окруженная могучими кедрами с пышной хвоей, быстро принимает обжитой вид. Большой жаркий костер, смолистый запах дыма, а в черном небе ≈ огромная бледная луна...
На следующий день опять тропежка, глубокая, нудная, надоевшая всем тропежка. Идем очень медленно, молча. Долина реки Абыл-Оюк в зоне леса сплошь завалена огромными валунами. Под глубоким снегом они производят впечатление гигантских грибов. Их необычные снежные шляпки усеяли белую нетронутую гладь долины на 3 км. Не сразу решаешься нарушить эту гармонию линий и форм, созданную природой. Но делать нечего, мы вторгаемся в снежную целину и забываем о гармонии. Перекристаллизовавшийся снег не держит совсем, лыжи то уходят в провалы между валунами до метра глубиной, то натыкаются на препятствия под снегом, то разъезжаются, то заклиниваются в камнях. Идущий первым, оттропив свои 50 шагов, не сходит с лыжни, а буквально отваливает в сторону. Два дня ушло у нас на подход в таком ритме к следующему перевалу ≈ Абыл-Оюк. Уже под самым взлетом, встав на ночевку, увидели спускающуюся с перевала группу. Оказалось, что группа недавно из Москвы. Обмен информацией прошел очень плодотворно. Мы узнали последние московские новости, они ≈ свежие сведения о районе и наличии лыжни в той или иной долине.
За следующие три дня прошли четыре перевала. Отдохнули от тропежки, ╚кошки╩ и веревки либо использовались по назначению, либо лежали в рюкзаках сверху, так как могли пригодиться в любой момент. Без инцидентов прошли перевал Орбита, славящийся высокой лавиноопасностью. По состоянию склонов объективных причин для опасений у нас не было, тем не менее мы приняли все возможные меры предосторожности. Несмотря на это, неприятное ощущение не покидало нас вплоть до перевала Москвич. Особенно коварен здесь цирк ледника в верховьях реки Левой Шавло, куда выводят перевалы Орбита и Москвич. Лавины, сходящие со склонов узловой вершины, разделяющей эти перевалы, перехлестывают ледник от борта до борта. От Орбиты до Москвича здесь по прямой около 500 м, и в одном из отчетов Ветер странствий нам довелось прочитать, что группа с седловины перевала Орбита без потери высоты траверсом склона вышла на перевал Москвич. Как быстро и просто! Сейчас, глядя на путь их траверса, разрезающий перегруженный снежный склон вершины пополам, поневоле подумалось: ребята родились в рубашках. В нашей группе никто не выразил желания испытать судьбу. Без особого сожаления мы сбросили высоту и, стараясь не шуметь, поднялись на Москвич по центру ледника. Снежно-ледовая обстановка нам явно благоприятствовала. Это сказалось не только на лавинах (их мы пока не увидели ни одной), но и на технике прохождения перевалов.
Следующий перевал ≈ Туманный (2А) был пройден от ледника до ледника меньше чем за час. Эта ситуация оказалась типичной для ледовых ╚двоек А╩ на Алтае зимой. Ледовые склоны крутизной до 35° закрывает снег, и перевал превращается в 1Б. На более крутых склонах снег не держится, поэтому сложность ледовых ╚двоек Б╩ не понижается. Туманный был последним перевалом нашего маршрута в Чуйских белках.
Далее предстоял многодневный технически не сложный переход по долинам к Катунским белкам. Уже настроившись на передышку, мы наслаждались катанием по пушистому снегу на крутых склонах верховьев реки Камрю. Но расслабиться не удалось. Так хорошо начавшийся спуск по Камрю тоже преподнес нам ╚большое разнообразие╩ естественных препятствий. Нагромождение валунов, бурелом, глубокий рыхлый снег, прижимы и непроходимые заросли на крутых берегах ≈ вот что представляют собой последние 2 км Камрю. Сразу после озера Камрю река, зажатая скальными стенками каньона, круто устремляется вниз. Падение высоты на этом расстоянии до Карагема более 400 м. Дело шло к вечеру, и нам было о чем подумать. Но в устье Камрю лежала заброска, и это определило выбор решения. Начали спуск. Преодолев свободным лазаньем целую плотину из деревьев, камней и снега в начале каньона, некоторое время смогли идти на лыжах, ╚серпантиня╩ меж камнями короткими отрезками по 4≈8 м. Этот участок вселил в нас оптимизм, но река только набирала разбег. Постепенно уклон становился все больше, пропорционально росли участки открытой воды и объем завалов. Скалы по правому берегу сменились крутым заросшим склоном ≈ место ╚знаменитого горельника╩. Попробовали выйти на склон, но он оказался вообще непроходимым. Пришлось отказаться от лыж и до конца горельника продвигаться пешком по руслу. За горельником предприняли вторую попытку движения по склону правого берега (слева все также тянется скальный обрыв) и наткнулись на зарубки летней тропы. Это обрадовало только морально, как факт, что люди здесь все же ходят, хотя бы летом. Путь же стал ненамного проще. Метров через триста ╚тропа╩ уперлась в сплошной бурелом ≈ огромное ; поле поваленных деревьев. Трудно сказать, лавина или буря уложили, как под гребенку, гектары леса. Но что перейти эту ╚просеку╩ под силу только профессиональному акробату, можно сказать с уверенностью. В спускающихся сумерках пришлось возвратиться к руслу. Уже виден Карагем ≈ вот он, рукой подать. Но видно и другое: все, что протащила Камрю своим мощным течением через каньон, оседает здесь, перед впадением в Карагем.
Темнеет очень быстро, последние сто метров пробираемся на ощупь, балансируя на завалах, счищая снег с валунов и утрамбовывая его между ними. Река полностью открыта, местами ≈ от борта до борта. Тогда приходится пробираться по стволам деревьев. На лед Караема выходим уже в полной темноте. Наконец луч фонарика натыкается на нашу старую лыжню. Падаем на рюкзаки, первое время слышно только шумное дыхание -на слова не хватает сил. Мы находились под рюкзаками три с половиной часа без единой остановки, а по карте пройдено всего 2 км.
Зато на следующий день щедрая алтайская природа преподнесла нам подарок, полностью искупивший проказы Камрю. Выскочив из очередного каньона Карагема, уставшие, измученные однообразием снега и скал, мы внезапно попали в настоящее оранжевое царство... Кусты, на которых не видно веток, ≈ просто огненно-желтые гирлянды, разбро санные по снегу без конца и края, ≈ это алтайская облепиха. Сказочная картина, а уж что говорить про вкус после двух недель сублиматов!
Здесь мы испытали на себе одну из особенностей долгого пребывания вдали от цивилизации ≈ стоит только природе после многочисленных каверз преподнести хоть одно радостное событие, как сразу при любой усталости и упадке духа восстанавливается оптимистический взгляд на мир. Мы быстро забываем неудачи и трудности или вспоминаем о них как об интересных приключениях. Зато приятные минуты помнятся долго, и именно из них составляется впечатление о времени, проведенном наедине с природой.
По мере приближения к устью Карагема снега становилось все меньше, хвойные деревья сменились лиственными и даже солнце, казалось, стало светить мягче. Скоро снег исчез совсем, а в довершение всего мимо нас, покачивая лохматыми горбами, пронеслось испуганное стадо верблюдов. Встреча была взаимно неожиданной ≈ в лыжных походах верблюды нам еще не попадались.
При подготовке маршрута мы долго не могли состыковать участки в Чуйских и Катунских белках. Основные споры шли вокруг абсолютно бесснежной долины реки Аргут. Жалко было тратить драгоценное время на прохождение протяженного пешего участка, где совсем нет естественных препятствий. Предлагалось и обсуждалось много вариантов, но в них мы либо не попадали в выбранные ╚изюминки╩ района, либо выходили из лимита времени. В итоге с Аргутом пришлось скрепя сердце смириться. В действительности место оказалось по своему экзотичным. Этот участок реки отрезан от всего мира труднопроходимым ущельем ≈ известной среди водников тесниной Аргута. Летом караваны верблюдов завозят сюда продукты и необходимые товары, зимой ≈ связь только по воздуху. Не потому ли незначительные поселения коренных алтайцев, имеющиеся в долине, еще сохранили первозданный национальный колорит?
Единственный признак цивилизации в долине - продовольственный магазин в небольшом поселке чабанов на реке. Естественно, по мере прохождения маршрута этот магазин занимал в наших мыслях все более значительное место. Раскладка наша была, прямо скажем, без излишеств. От голода не страдали, но после двух недель сублимированной пищи очень хотелось к чаю мягких пряников. Последние километры до поселка мы неслись, не думая об отдыхе, но, к великому разочарованию, пряников в магазине не оказалось. Упавшее было настроение подняли гостеприимные алтайцы. Скоро наши рюкзаки пополнились деликатесами домашней выпечки, а огромный каравай горячего (прямо из печки!) хлеба был заботливо упакован в два слоя пуховок. Съели мы все это, отойдя от поселка за поворот реки, лежа на сухих листьях и запивая горячим чаем.
Но впереди оставались еще четыре перевала, и после ╚летнего╩ перехода по Аргуту нас опять потянуло в горы, к снегу и скалам. Как следствие хорошего эмоционального отдыха мы без напряже ния прошли два первых перевала в Катужких белках, Левый Кулаш и Туристов, и теперь подходим к кульминационной точке маршрута ≈ перевалу Титова.
Разбив лагерь под перевальным взлетом, группа располагается на ночевку, двое же в связке уходят наверх проверить состояние бергшрундов. Все в порядке ≈ через нижний бергшрунд есть широкий прочный мост, а верхний в правой части засыпан полностью. Дальше идет 70 м крутого ледового склона, здесь придется завтра хорошо поработать.
На следующий день лучи восходящего солнца осветили на склоне крошечные фигурки первой связки. Два ледоруба и передние зубья ╚кошек╩ по очереди врезаются в лед - так, метр за метром, в постоянном напряжении, первый участник поднимается к перевалу. Снизу кажется, будто человек застыл на одном месте, и только по медленно уходящей вверх страховочной веревке угадывается движение. Но вот томительное ожидание наконец нарушается криком ╚Ура!╩ ≈ первый человек уже на седловине. Сразу все включаются в работу: челноком перебрасывают рюкзаки и лыжи, поднимаются по веревочным перилам, вытягивают грузы. С одним из участников уходит вверх привязанный к поясу котелок с горячим чаем для первопроходца ≈ ему сегодня досталось больше всех. А с седловины открывается величественная панорама поражающая своей неприступностью Аккемская стена и высшая точка Алтая - вершина Белуха. Через два часа мы уже стремительно неслись по ровной глади Аккемского ледника. Быстрее вниз, к метеостанции Аккем. Уже смеркалось, но два больших жилых дома и вспомогательные по стройки ГМС видны и манят издалека. На следующий день ≈ яркое солнце, чистое мартовское небо. Мы идем по хорошо укатанной лыжне не спеша, наслаждаясь весенними запахами и теплом. На реке живописные скальные прижимы, по берегам разбросаны кедры вперемешку с тополями и березами, попадаются поляны с сухой травкой. О богатстве животного мира, к сожалению, можно судить только по обилию следов на снегу. Вскоре лыжню сменяет дорога, которая ведет на последний некатегорийный перевал. Лыжи убраны за шнуровку рюкзаков, под ногами весело чавкает весенняя слякоть, лужи растаявшего снега отражают чистое небо. Все же март ≈ прекрасное время для лыжных походов. Солнечная погода сопутствовала нам на протяжении почти всего маршрута. Это позволило не только вовремя пройти маршрут, но и оценить по напоящему прелесть горного края.

Возврат к странице "Выложенные материалы"

Возврат к основной странице